Священник Тихон Козушин. Размышления об имяславии.

По просьбе друзей, написал небольшую заметку в опровержение имяславческих идей. (Букв много, но не настолько, чтобы их не прочитать на досуге). А учитывая, что имяславцы свою апологию недавно выпустили в виде 5-томника по 1000 страниц каждый, то это вообще бесконечно малая величина.

Имяславцы утверждают, что имена суть САМ БОГ, а посему достойны не только почитания, но и «славления», в то время, как даже иконам, согласно постановлениям VII-го Вс. Соб., достоит почитание. «Славление» кого бы то ни было предполагает некое оформление этого почитания в виде культа, но такового отдельного культа имяславцы не предлагают, считая, что упоминания имен (качеств) Божиих в Богослужебных текстах уже составляют материал для славления Имен.

На самом деле, по сути своей, имяславие — это определенная философема-мифологема-теологумен, которая выражается предельно прямолинейной формулой: ИМЕНА=ЭНЕРГИИ=БОГ.

Рассмотрение внимательно каждой части этого «уравнения» показывает, что они основаны на богословско-философских натяжках, доходящих до еретических утверждений.

1. Имена=энергии. Во-первых, знак равенства здесь совершенно неуместен, ибо само понятие имени имеет многослойную структуру – от физических звуков, колебаний воздуха, вплоть до символа Божественного присутствия. В библейском и богослужебном применении, имена очевидно рассматриваются и применяются как символы-призывания в самом древне-греческом смысле слова «символ» (у греков это монетка или другой предмет, разломанный пополам, для того, чтобы владельцы половинок могли точно узнать друг друга при встрече). Также и божественные имена – это те имена, которыми мы взываем к Богу в надежде, что Он откликнется – и тогда и происходит узнавание символа и встреча. Бог в ответ, действительно, облагодатствует взывающего по вере его Своей энергией, и тогда наше призывание становится спасительным («прииди, услыши, внемли…» и т.п.).

Но имяславцы на этом не останавливаются, а идут дальше, и утверждают, что благодать – энергии Божии – ПРЕБЫВАЮТ на именах онтологически, независимо от каких-либо обстоятельств. Наш же взгляд предполагает, что благодать не ПРЕБЫВАЕТ, но лишь БЫВАЕТ в именах по промыслу (это понятие совсем отсутствует в Имяславческом богословии, кстати) и милости Божией, как отклик на наше взывание.

Уместно сопоставить имена Божии с иконами, которым подобает ПОЧИТАНИЕ. Как могут имена быть ВЫШЕ почитания образов (что подразумевается имяславцами.), если они являются только частью иконного образа, дополняющей всякое изображение, хотя и обязательной? Иконные именования, это как бы печати принадлежности изображения тому или иному первообразу: Спасителю, Богородице, ангелам или святым (Бог-Отец не должен изображаться). Но ведь даже икона становится причастной изображенному первообразу только в определенных условиях и только для верующих!

Однако, имяславцы почему-то ставят «славление» имен выше почитания изображений, и это важный момент в имяславческом дискурсе, но об этом позже.

2. Энергии=Бог. Вообще говоря, это утверждение прямо противоречит паламитскому различению энергий и существа Божиих. Имяславцы это понимают, посему им приходится всякими хитростями искажать это учение Свт. Григория Паламы. Первым знак равенства между энергиями и существом Божиим поставил родоначальник последовательного имяславия иеросхимонах Антоний (Булатович) в своем труде «Апология веры во Имя Божие и во Имя Иисус». Книга его состоит из двух частей: 1. Рассмотрение учения о Божиих энергиях и 2. Доказательства величия и божественности божиих имен через рассмотрение их применения в текстах библейских и богослужебных. При обсуждении паламитского учения о соотношении энергий и сущности Божиих Антоний идет на прямой подлог, утверждая, в частности: «поелику Божественный зримый свет есть действие Божественного Света и есть Сам Бог, потолику и умный Свет Истины есть действие словесное Бога, И ЕСТЬ САМ БОГ». Тут слова «и есть Сам Бог» – это фокус самого Булатовича, противоречащий учению Святителя. Этот «фокус» и подстановка и окрашивают всю оценку применения имен в Библии Антонием и его нынешними последователями. Налицо подмена понятия «божество» - theotos, понятием БОГ- theos. Там, где библейские авторы используют имена как смиренную форму обращения к Богу, как бы не напрямую, считая себя недостойными этого, но через посредство имени, имяславцы видят равенство между именем и Самим Богом.

Уравнивание энергий и сущности Божиих неизбежно приводит к древней пантеистической ереси неоплатоников-эманационистов (учение о непрерывном и необусловленном излиянии Божества в мір). Имяславцам приходится исхитряться и имплицитно считать, что в какой-то форме Бог все-таки СУЩНОСТНО присутствует в міре, при эксплицитном отрицании Его сущностного присутствия, что есть ересь.

Какие побудительные мотивы у имяславцев принимать такое искаженное богословие? Я вижу две причины: 1. Это иудействующее самосознание. Поясню. В ВЗ времена, после грехопадения и прерывания Богообщения лицом-к-лицу, верующим приходилось довольствоваться Божиим откровением о Себе в виде Его имени (Тетраграмматона). Ведь даже про Боговидца Моисея, встречавшегося с Богом на горе Синай, сказано, что он видел только «задняя Божия». Но в НЗ Того Бога «которого никтоже не видел никогда» явил в Своем Воплощении Бог-Сын, Богочеловек Иисус Христос. Он ходил среди нас, люди Его видели, прикасались к Нему, Он Сам благословил Свое нерукотворное изображение на убрусе. С тех пор наше почитание Божества наиболее полно выражается в Его изображениях-иконах. Имяславцы как бы остались в Ветхом Завете, они игнорируют почитание Бога через иконы, считая «славление Имен» более высокой формой почитания Бога. Это ретроградный иудаизм, близкий к каббале с ее мистикой имен и чисел. Я уже не говорю здесь о значении в наших отношениях с Богом церковных таинств. Ведь самая реальная и непосредственная встреча и узнавание происходит в Таинстве Евхаристии, где человек реально становится причастником Тела и Крови Христовых по Его человечеству, неразрывному от Его Божества. Таким образом совершается обожение. Для имяславцев же обожение возможно как бы вне и независимо от Евхаристии, через одну только молитву Иисусову, то есть призывание Его имени. Но призывая Его имя, можно вполне забыть о том, Кого мы призываем.

Это, по-моему, объясняет и их нынешнюю «антиклерикальную», по сути антицерковную, установку, хотя очевидно, что иерархическая система составляет неотъемлемое свойство церковного устроения.

В действительности все упирается в вопрос терминологии. Если имяславцев спросить, что они подразумевают под словом Бог, когда утверждают, что энергии суть Бог, то выясняется, что они имеют в виду все-таки именно сущность Божию. При этом они действительно ссылаются на некоторые цитаты из самого Святителя. По этому поводу на форуме «Мятлево» была длительная дискуссия, в которой Дмитрий Бирюков убедительно показал, что в этих цитатах присутствует просто неточность выражений самого свят. Григория. Да, да, именно неточность. У святителя довольно строго прослеживается стилистическое различие его полемических работ и работ утвердительно-догматических. В полемических, как признается сам Святитель, у него бывают неточности формулировок, вызванные полемическим задором. Основной тезис учения Паламы это то, что сущность Бога и Его энергии нераздельны, но различимы, и что с тварным миром Бог соотносится своими энергиями, но НЕ СУЩЕСТВОМ. Ибо существо Божие неделимо, а энергии разделяются соответственно промыслу о всех и вся. Поэтому надо спросить у имяславцев: так что же все-таки они подразумевают под словом Бог в их формуле? Они отвечают, что имеют в виду именно Бога, но не божество, божественность – то есть именно СУЩНОСТЬ.

Уважаемый Лев Регельсон предположил, что правильнее основная формула имяславцев должна звучать так: Имя=энергии=божество (а не Бог (иг.Тихон)), – Андрей Белоус ему грубо ответил: «Ничего подобного!»

Таким образом, в отношении к учению Паламы, имяславцы склонны подчеркивать неразделимость и даже неразличимость энергий и природы Бога. Есть ли в этом элемент неправомыслия? Несомненно. Такой взгляд инфицирован гностическим пантеизмом, модифицированным софиологами начала XX века в учении о «Всеединстве» (панэнтеизме), большим желанием соединить Небо и землю философскими мостиками, помимо живых отношений Творца и Его творения. Здесь и нарушение понятия о самобытном бытии тварного мiра «рядом» с Богом и «вне» Его. Кавычки здесь потому, что самостоятельность мiра не абсолютная, ибо Бог не оставляет мiра Своим промыслом.

 

* * *

 

Неувядаемая тема – имяславие. Но вот как вижу ее решение, дабы не уклониться ни на десно, ни на шую. Иисус Христос  Бог-Слово, Бог-Имя. Не «имена», а Ипостасное Имя (Логос), как Его называет Апостол и Евангелист Иоанн. Ему одному надлежит покланяться. Одно Имя, которым надлежит спастись – это Бог-Сын, явленное Слово (Логос) Божие. Не человеческие именования, даже самые возвышенные, самые близкие природе Бога, но и бесконечно далекие от нее, но Живое, ипостасное Второе Лицо Пресвятыя Троицы, сшедшее с небес и воплотившееся нас ради... Именно с ним мы встречаемся в Евхаристии, и этим Словом Именем наполняемся, причем не как чем-то внешним, но изнутри. Здесь я вижу решение вопроса о имяславии.

* * *

Последнее время что-то много статей стало появляться в итернете, защищающих движение имяславия, часто в весьма категоричной форме. Центром этого «возвращения на круги своя», сейчас, видимо, становится Питер, что совершенно неудивительно, учитывая западно-германско-арианские веяния, продувавшие этот город во все время его существования. Что надо сказать по этому поводу? Мое мнение такое: «Имяславие» есть не что иное, как философский нео-неоплатонизм гностически-пантеистического толка, в корне разбитый еще паламизмом, где, конечно, «энергия» никак не отождествляется с ипостасным Богом. Это чисто философское заблуждение, продвигаемое в основном философами-непрофессионалами, но никак не Богословами, и никак не соотносящееся с Евангельским представлением об отношении между творением и Творцом, между которыми бездна, проходимая только по милости и призрению Самого Бога, призирающего на подвизающихся в Крестоношении, но никак не через простое наименование Божества, хотя и оно есть дар нам от Него. Именующие Бога неправославные и еретики, например, но отвергающие умное делание, крестоношение и заступничество Матери Божией и святых угодников, никоим образом не спасаются. Платонический взгляд на отношение между идеей, именем и вещью был стоном языческой души, которая не имела откровения и просвещающей благодати, но очень желала прорваться из имманентности в трансцендентное, из сома-сема (тело-тюрьма) к общению, в свободе от соматического, с «демиургом», которого Платон смутно так прозревал. А господа-имяславцы, по-видимому, путают паламизм и томизм.

Но Христианам стыдно впадать в такое ренегатство. Не для того Христос воплотился и распялся за нас на Кресте, чтобы спасать нас через некое «имяславие», которое всегда мне напоминало известный индуистский барабан.

*   *   *

Моя полемика с имяславцами продолжается уже лет 10.

Вот мои основные выводы.

1. В основе их дискурса лежит проблема отношения Бога с міром: как происходит Богообщение, как возможен контакт тварного и нетварного? В Церкви этот вопрос всегда связан с проживанием земной жизни Иисуса Христа, т.е. с феноменом Боговоплощения, утверждения Им Своей Церкви и установления Таинства Его Плоти и Крови и посылания в мир Духа Утешителя, Совершителя Таинств. То есть, Церковь знает, что нет другого пути к Богу как молитвами Богородицы, посредством церковной иерархии действующей в Духе Святом, через Христа – к Пресвятей Троице. Такой непростой путь, сложный и тернистый. Конечно, каждому хотелось бы как-то сократить этот путь, сделать его попрямее, да и желательно без больших аскетических затрат.

И вот имяславцы поддались такому соблазну, благо до них этот путь исследовали лихие и гордые русские философы «серебряного века», а до них его протоптали разные язычествующие неоплатоники и гностики. Гностики прокладывали этот путь через философские допущения о некоторого рода эманации божества на тварную природу, без всяких посредников и усилий «принимащей стороны». Надо было только развить чувствительность к божественным «радиоволнам».

Занимались этим вопросом и каббалисты, придумав систему последовательного самооткровения Бога в мире через стадии реализации бытия – так называемые «укон» через «меон» к материальному бытию, т.е. от небытия – к потенциальному бытию – к реальному бытию. Все эти гордые потуги магически или философски (что почти одно и то же) притянуть Бога к творению, поверх православного учения о творении Богом міра «из ничего», отличаются желанием построить «акведук» благодати, непрерывный континуум от Божества к міру. Человек, при этом, играет вообще второстепенную роль, только как пассивный получатель благодати, хотя может от нее и отвернуться – в этом как бы вся его свобода и заключается.

Обратите внимание, что имяславцы почти никогда не говорят о роли Церковных Таинств, не говорят о человеке как сотруднике Бога в получении благодати, и вообще никогда не говорят о Боговоплощении в связи с их теорией имяславия.

Ведь даже во Христе человечество было связано с Его Божеством «нераздельно, но и НЕСЛИЯННО». Имяславцы считают, что неслиянное соединение божественного и тварного происходит прямо-таки в самом имени. Это философский фокус.

*   *   *

Подводя итог пространным спорам с имяславцами, можно утверждать, что все-таки имяславие есть эзотерический магизм и, соответственно, пантеизм. Это не этикетки, а суровая реальность. В основе принятия людьми этого «космического» міровоззрения лежит либо отвержение, либо простое отсутствие опыта церковной жизни в ее полноте, непонимание смысла присутствия Церкви на земле – с Ее Таинствами, иерархией, уставом, наконец. Но, прежде всего, для данной проблемы имеют значения церковные Таинства – это единственный «топос» на Земле, где происходит благодатный (энергетический) контакт между тварным и нетварным – по образу соединения тварного и нетварного в Ипостаси Иисуса Христа.

Совсем недаром, что в рассуждениях имяславцев практически отсутствует упоминание о Боговоплощении и о церковных Таинствах – правильное учение о том и о другом ИХ ОБЛИЧАЕТ!

Попыток перебросить пантеистический, т.е. неблагодатный, мостик от твари к Божеству было много: и эманации, и учение о тварности божественных энергий, и викариатство (папа – викарий Христа), и «филиокве» (разбожествление Ипостаси Святаго Духа)… ну, а в новое время – софиология. Имяславничество – это та же софиология, только менее романтичная и поэтичная. «Нет ничего нового под солнцем»

*   *   *

Резюме имябожеских споров. В чем же смысл, какая подоплека имябожия, как учения, восставшего на библейско-святоотеческий строй православной мысли и продолжающего соблазнять многих несведущих в Богословии верующих людей?

Скажем так: оккультно-люциферический смысл имябожия в том, чтобы, владея и распоряжаясь именами как «энергиями Божиими», представлять себя РАВНЫМИ БОГУ во всем, как ложно предлагал в Раю Еве змей-искуситель, по природе, а не по благодати, как учили свв. отцы. Для этого и выстраивается эта смехотворная прямая цепочка от имяславца к существу Божию: ИМЯ = ЭНЕРГИЯ БОЖИЯ = БОГ (неотделимый от Своих энергий). И первая и вторая часть данного уравнения не соответствуют православному учению.

Люциферический пантеизм налицо.

Надо молиться о заблудившихся в своей гордыне еретиках!

 

Полемика на тему имяславия не утихает. Вот один из моих комментариев.

Фундаментальная ошибка имяславцев заключается в том, что они используют философский аппарат для рассмотрения богословских тем. Различие методов состоит в том, что философ видит тему в пределах непротиворечивых позитивистских постулатов, иначе утверждение или выводы предстанут недоказуемыми. В то время как богословие имеет дело с экзистенциальным пространством с безконечным числом измерений, ибо свобода личных отношений Бога и человека не может быть ограничена ничем и разворачивается только в динамике. Имяславие адинамично, поэтому попадает в собственную ловушку, когда надо применить его к самой простой жизненной ситуации, что я показал примером с истершимся от времени надписанием иконы (остается ли на ней Божья благодать и остается ли она иконой? Ведь имяславцы утверждают, что икона освящается именно надписанием имени). Такая адинамичность и анти-экзистенциальность является причиной непонятной экклезиологии имяславцев. Так что имя Божие не есть статический носитель благодати, а уж тем более существа Божия, но инструмент динамических, не обусловленных философскими (п)рецептами, отношений Бога-Церкви-міра-человека.

*   *   *

B youtube появилось краткое выступление г-на Алексея Зайцева, известного протагониста доктрины имяславия, в котором он суммирует основные тезисы доктрины и «опровергает» разные возражения против этой теории. В частности, в этом месте: https://youtu.be/qxPJLVA2db8?t=482 он, опровергая протестантскую идею о том, что все таинства в Церкви совершаются почти исключительно по вере совершителей и молящихся, утверждает, что даже Таинство Евхаристии, т.е. преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы происходит независимо от веры совершителей, а исключительно благоволением Самого Бога. Этим, как мне кажется, он попадает из протестантского огня в католическое полымя.

Сразу вспоминаются безконечные споры между протестантами и католиками по поводу их взаимной приверженности категориям EX OPERE OPERANTIS (в силу совершающего, производящего) против EX OPERA OPERATO (в силу самого таинства, как бы автоматом). Ну вот чем позиция уважаемого Алексея отличается от католической?

Объясните мне... может быть, я не прав? думаю, такая позиция для имяславцев не случайна, но нужна им для разделения Бога вместе со Своим Богоданным именем от произносящих это имя при обращении к Богу, т.е. для автоматического привязывания имени Бога к Самому Богу.

*   *   *

Еще немного имяславского (потерпите плз).

Вопрос:

Слово нераздельно у вас и, вообще, в имяславии ключевое. Здесь ересь и содержится. Вопрос Вам: была ли человечность Иисуса Христа обоженной?

Несомненно. Но и про его человечество Собор определил, что оно связано с Божеством НЕРАЗДЕЛЬНО, НО И НЕСЛИЯННО! А вы хотите имя сделать нераздельным с Божеством. Что это за ересь, догадайтесь сами.

Имяславие спотыкается, прежде всего, на неразличении двух форм поклонения: почитания (как в «иконопочитании») и «славления», как про Духа Святаго в Символе «со Отцем и Сыном спокланяема и сславима». А все ради оригинальничания и желания быть святее папы римского.